Только вчера мы в нем пили чай. Хозяин дома, местный участковый Ильяс Ходжаев, с гордостью показывал нам своего маленького сына.

— Смотри, брат, какой он сильный! Как меня за палец хватает! Вот увидишь — вырастет, всех нас за пояс заткнет!

— Ну, к тому времени я уже буду шестидесятилетним стариком, так что и неудивительно.

— Какой старик в шестьдесят лет?! Что ты говоришь? У нас в этом возрасте люди как скалы! Крепкие!

— Так то у вас… А я в Москве живу.

— Так сюда приезжай! Жену бери, детей. Что, хочешь сказать, мы тут дом не найдем? Работы для тебя не найдем?

— Ну уж за работу-то я спокоен… Тут еще пахать — не перепахать…

— Да… — Ильяс несколько погрустнел. — Но так ведь тоже не всегда будет? Ведь правда?

— Ну а для чего ж мы тут тогда все горбатимся?

— И то верно!

Малыш надулся и собрался зареветь.

— Смотри, не нравится ему что-то! Вон как губы надул!

— Ничего-ничего! Вот мы ему сейчас соску дадим…

— Пустышку.

— Что?

— Соска — это когда в ней чего-то есть. А когда она пустая, без еды — то это пустышка.

— Во как?

— А ты думал? У меня их вон уже сколько, так что эти тонкости я знаю…

А теперь мы стоим в десяти шагах от дома Ильяса…

Саида заметили местные, когда он шел по улице. Кто-то из них дал знать об этом в милицию, те — нам, и вскоре машины уже перекрыли улицу со всех сторон. Амир, судя по всему, собирался делать отсюда ноги — на площади его ждал автомобиль. А может, и получить чего хотел. Или передать. Кто знает? Заметив разворачивающиеся «УАЗы», водитель автомашины стартанул с места, не дожидаясь Саида. Далеко, правда, не уехал. На повороте его занесло, и он со всей дури боднул в борт БТР. Так для него поездка и закончилась. Обалдевшего, его вынули из сплющенной «шестерки» и обшмонали. Забрали пистолет и две гранаты.

Амир же припустил вверх по улице. На ходу он врезал из автомата по нам. Стрелок он оказался неважный, и все ограничилось разбитыми стеклами и продырявленными заборами. Потом у него заклинило автомат. И неудивительно. «Борз» хорош только для того, чтобы засыпать пулями коридор при бандитском налете. Как оружие для боя он совершенно непригоден. Зато его можно таскать хоть под пиджаком. Бросив автомат, Саид заскочил в первый попавшийся дом. И взял в заложники жену и сына Ильяса. Оружия у него больше не оказалось, и он приставил нож к горлу мальчика.

Ильяса не оказалось дома, он был на работе. А то, боюсь, Саиду этот фокус не удался бы. Его бы просто порвали в клочья, он сам был весьма некрупного сложения, так что хозяин дома, легко поднимавший двухпудовую гирю, без затей сломал бы его об коленку.

А сейчас он стоял рядом с нами и бессильно сжимал и разжимал могучие кулаки.

— Эй, там, на улице!

Надо же… голос прорезался у мерзавца. Саид наконец вышел на контакт.

— Чего тебе? — откликнулся Палыч. В этой операции он был за старшего.

— У меня тут два заложника!

— Знаем.

— Пусть хозяин дома придет. Поговорить надо. Один и без оружия!

Ильяс вытащил из кобуры пистолет, бросил его на землю. Повесил на забор разгрузку и автомат и пошел к дому.

— Эй, руки подними! И рубашку сними!

Он остановился. Снял рубашку — на солнце заиграли рельефные мускулы.

— Повернись!

Ходжаев повернулся. В одну сторону, в другую…

— Так и иди, рук не опускать!

Он скрылся за дверью. Прошла минута, другая… Стукнула дверь, и на пороге появился Ильяс. Постоял несколько секунд, щурясь от яркого солнца, и шагнул в нашу сторону. Сделав три шага, он остановился.

— Сергеич! Подойди сюда!

— Давай, — толкнул меня Палыч в плечо. — Иди, выясни, чего там?

Я подошел ближе. На окне шевельнулась занавеска. Ага, вот он где! Или не он? Стрелять нельзя…

— Ну, что там?

— Он Мадину на пол положил, сам сверху сидит. Сына в руках держит, нож к горлу приставил.

— Чего ему надо?

— Требует автомат и две гранаты. Машину. Я за руль должен сесть. Он сзади сядет, с гранатами в руках. С ним Мадина с ребенком пойдет. Я его должен за село вывезти, там он нас отпустит и уедет уже сам.

— Ты ему веришь?

Ильяс покосился на окно. Пошлепал губами. Ясно, Саид нас слышит.

— Верю. Он поклялся.

— Так… Я должен командиру сообщить. Ты как?

— Я тут стоять должен. Пока оружие не принесешь.

Я свернул за угол, и ребята обступили меня.

— Ну?

В нескольких словах я рассказал обо всем. Палыч покачал головой.

— Врет он. Мы его выпустим, и он уедет. Потом убьет Ильяса и его жену с ребенком. Клятвам его верить нельзя, он ваххабит, они для него хуже неверных.

— Да это и так ясно. Что делать-то будем?

— Делать будем так…

Скрипнув тормозами, побитая «девятка» остановилась напротив ворот. Двигатель ее продолжал работать. Открыв дверь, я вылез на улицу. Достал из машины АКСУ, два магазина и две гранаты. Взял автомат в одну руку, гранаты и магазины в другую и зашагал к дому.

— Стой! Пусть он у тебя оружие возьмет.

Ильяс протянул мне сильные, но сейчас дрожащие руки.

— Держи, — я протянул ему автомат и магазины. — Это автомат, что он просил.

Ходжаев кивнул головой.

— А это, — протянул я ему обе гранаты. — Соски…

В глазах Ильяса мелькнуло понимание.

— Эй, — раздалось из окна. — Пусть он из автомата выстрелит!

Ходжаев отступил от меня на шаг. Вставил магазин, передернул затвор и выстрелил в стену дома напротив. От стены полетела пыль и осколки камней, а по земле запрыгали стреляные гильзы.

— Хорошо! Теперь гранату пусть бросит!

— Куда? Тут люди вокруг!

— Вон, в сарай пускай бросает!

— Сейчас, обожди, я внутрь гляну, может, там кто прячется? — я подошел к сараю, открыл дверь и заглянул внутрь. — Нормально, нет никого. Пусть кидает, только я в сторону отойду.

Дождавшись моего отхода, Ходжаев выдернул чеку и запустил гранату в открытую дверь.

Бабах!

Сарай словно бы подпрыгнул, изо всех щелей пополз дым.

— Хорошо! Иди сюда!

Ильяс повернулся и скрылся за дверью.

Я перевел дух. Из-за стены мне ободряюще показал большой палец Виктор. Это он подобрался к сараю и одновременно с Ходжаевым забросил в него свою гранату. Через окно. Ибо лишенная капсюля-детонатора граната Ходжаева взорваться не могла. Оставалось надеяться на то, что Ильяс понял меня правильно. Соска — пустышка — не рванет… Понял ли он меня?

Как выяснилось, да, и очень хорошо. Стоило Саиду взять в руки гранату, как он тут же выдернул чеку и, держа гранату в руке, приказал всем выходить из дома. Это было его последнее осмысленное деяние. Мощным рывком Ходжаев свернул ему шею. То-то же, наверное, успел удивиться покойный амир…

Историю эту я рассказывал не единожды. Но здесь ее знал только один человек…

Немцы рухнули, как подкошенные. Условный рефлекс, знаете ли… А вот встать суждено было уже не всем. У меня тоже рефлекс сработал — сразу за пистолеты хвататься. Да и из окна, прикрывая мой отход, от всей души долбанул пулемет. Граната, естественно, не взорвалась, да и с какой стати-то? Детонатора в ней не было. Сунув пустые пистолеты в кобуру, я катнулся вперед, на ходу подхватывая собственное вооружение.

ГЛАВА 19

Из воспоминаний подполковника Барсовой Марины Викторовны

Леонов? Так вот кого тут пасли немцы? Но как? Как они сумели вычислить его путь? А он сам? Почему он пришел именно сюда? Значит ли это, что и ребята наши пришли вместе с ним? Хоть бы кто-нибудь один жив остался!

Стоп, это все я буду выяснять после. Когда мы все будем в безопасности. Сейчас не время и не место для умокопания. Работаем, как говорил мне мой первый учитель… Да, вот уж он бы тут точно долго не раздумывал!

Отложив наган, я вытащила из сумки гранату и, вывинтив из нее запал, осторожно извлекла капсюль-детонатор. Так… сейчас он не нужен. Запал на место, гранату в карман.